На германо-российском форуме во Франкфурте-на-Майне привыкли рапортовать о неуклонном росте товарооборота и новых совместных проектах. Но на последней встрече в конце ноября статс-секретарь министерства экономики и технологий Германии Хартмут Шауэрте был вынужден успокаивать российских чиновников и бизнесменов, что новый законопроект по иностранным инвестициям им не грозит: запрет на приобретение акций германских компаний будет применяться в исключительных случаях.

Эти заверения потребовались потому, что проект, который правительство будет утверждать в конце декабря, сформулирован настолько неконкретно, что немецкие чиновники смогут блокировать практически любые сделки иностранцев с крупными пакетами акций местных компаний. К тому же из их комментариев ясно, что особо тщательно будут проверяться инвестиции из стремительно богатеющих России, Китая и стран Персидского залива.

--------------------------------------------------------------------------------

И у меня сын вот младший, ему 25 лет. Вот его внук знаете кем будет, если так будет продолжаться? Он будет подсобным рабочим на нефтяной скважине у хозяина-китайца <…>. Они нам порядок наведут тут сразу, строго. И не надо нас будет ни завоевывать, ничего…

Петр Мамонов

--------------------------------------------------------------------------------

«В Китае — коммунисты, они думают больше о политике и будут руководствоваться не только экономической целесообразностью инвестиций», — объясняет глава департамента макроанализа и прогнозов Германского института экономических исследований Альфред Штайнхерр. Россия, добавляет он, уже не коммунистическая страна, но «со специфическим правительством, где политика и бизнес очень пересекаются». «В фондах, которыми владеют государства, не всегда видно, где в инвестициях скрыт экономический интерес, а где — стремление получить политическое влияние», — говорит глава комитета по международным делам бундестага Рупрехт Поленц.

БОГАТЫЕ — ЗНАЧИТ ОПАСНЫЕ

Государственные фонды (sovereign wealth funds — SWF) стран с переходной экономикой растут как на дрожжах. По подсчетам Deutsche Bank, сумма активов под управлением SWF по всему миру равняется $3,1 трлн. При нынешней динамике роста через пять лет эта цифра превысит $5 трлн, через 10 лет — $10 трлн. По словам гендиректора Восточного комитета немецкой экономики Оливера Вика, SWF Китая ($1 трлн в распоряжении государства) и России ($500 млрд) в складчину уже сегодня могли бы скупить все 30 компаний, входящие в немецкий DAX, — это без помощи со стороны компаний, контролируемых государством. Ведь суммарная стоимость всех эмитентов в индексе, как считает глава минфина Германии Петер Штайнбрюк, — ?735 млрд.

Пока прямые российские инвестиции в немецкую экономику невелики — всего чуть больше $1 млрд, по информации главного экономиста Deutsche Bank Норберта Вальтера. Эти деньги вложены в 21 компанию с количеством работающих от 1000 человек в каждой и общим доходом $8 млрд. Статистика прямых инвестиций Германии в России более впечатляющая: объем $6,5 млрд, 270 компаний, доход — $17 млрд.

--------------------------------------------------------------------------------

все иллюстрации

--------------------------------------------------------------------------------

$1 млрд потратили российские инвесторы

на компании в Германии

?6,5 млрд потратили немецкие инвесторы

на российские компании

--------------------------------------------------------------------------------

Но в прошлом году аппетиты российских покупателей заметно возросли. АФК «Система» претендовала на пакет акций Deutsche Telekom, «Газпром» — на долю в компании Westfalen-Weser-Ems, снабжающей газом и электричеством север Рурской области и Вестфалии. Второй по величине российский банк, ВТБ, приобрел за $1 млрд 5% акций концерна EADS. Не отставали и другие страны. В этом году Dubai International Financial Centre из ОАЭ приобрел 2,2% акций Deutsche Bank за $1,83 млрд, а китайский государственный инвестфонд в мае купил почти 10-процентный пакет американской Blackstone, которая владеет 4,5% Deutsche Telekom.

«Порочно, когда национализация приходит к нам через черный ход, — сокрушается профессор экономики Свободного университета Берлина Вольфрам Шреттль. — Германия в течение многих лет приватизировала госпредприятия, а сейчас они вновь национализируются, только в интересах не нашей, а других стран». А что касается вводимых ограничений на приобретение контрольного пакета акций? «Если Россия или Китай в следующие 10 лет аккумулируют столько же, сколько за последние пять лет, то они не будут испытывать проблем, чтобы купить хотя бы небольшую долю в портфелях всех компаний Германии», — говорит Штайнхерр.

КТО СТРОЖЕ

Пока все крупные сделки российских, китайских и арабских инвесторов в Германии «ниже радара», обозначенного в новом законопроекте, — чиновники должны реагировать, только когда иностранцы попытаются купить больше 25% акций какой-либо компании (сообщения, что «Система» собиралась купить 32% Deutsche Telekom, пока не подтвердились, а в Westfalen-Weser-Ems продавалось до 20%). «Да, таких случаев еще не было, но, когда дело касается вопросов безопасности, высокопоставленные политики должны думать о худшем, и желательно пока не случилась беда», — говорит Вальтер из Deutsche Bank. А депутат Рупрехт Поленц уточняет, что «началу бурной дискуссии о необходимости нового законодательства содействовала активность “Газпрома” в Германии год назад». И заявления первых лиц России и Германии этой дискуссии не помешали. Два месяца назад в Висбадене президент Владимир Путин и канцлер Ангела Меркель говорили, что две страны должны быть максимально открытыми для взаимных капиталовложений, а их чиновники тем временем трудились над законодательным ограничением иностранных инвестиций.

В итоге появился законопроект, по которому покупка блокпакета иностранным инвестором может быть отменена в течение четырех недель, если покупатель сообщает министерству экономики и технологий о своих намерениях заранее, а если ведомство узнает о покупке постфактум, то может запретить ее и через три месяца.

До сих пор в Германии действовал закон 1961 г. о внешней торговле и выплатах, по нему правительство может накладывать вето на сделки с иностранными инвесторами в оборонной отрасли и в области шифровальной техники. Из исследования Deutsche Bank следует, что пока эта мера не применялась. Но последний законопроект добавляет к перечисленным отраслям все остальные — инвестиции подлежат запрету, если они могут нарушить «общественный порядок или национальную безопасность Федеративной Республики Германия». «Долго обсуждалось, надо ли включить в закон наименование стратегически важных отраслей — энергетики, телекоммуникаций, инфраструктуры, но потом от этого решили отказаться», — рассказывает глава представительства немецкой экономики в Москве Михаэль Хармс. Так что в этой части дискуссии верх одержала более консервативная точка зрения.

Зато в вопросе о сроках пересмотра сделок победили либералы: положение, по которому инвестиции можно запретить в течение трех лет после сделки, не прошло. Да и чиновники министерства экономики и технологий заверяют, что «задача обеспечения национальной безопасности законна, когда налицо случаи проблематичных инвестиций», но обещают, что такими случаями будет считаться «очень ограниченное количество дел». А Рупрехт Поленц говорит, что германские ограничения гораздо мягче тех, что содержатся в проекте закона «О порядке осуществления в Российской Федерации иностранных инвестиций в коммерческие организации, имеющие стратегическое значение для национальной безопасности Российской Федерации». В следующем году Государственная дума должна рассмотреть его во втором чтении, и сейчас в нем перечислено 39 отраслей, доступ в которые для иностранцев ограничен. «Если сравнить наши дискуссии с теми, что проходят в Госдуме, то перечень стратегически важных отраслей охватывает почти 50% российского ВВП, — говорит Поленц. — В Германии — ну, может, 5%».

Его российского коллегу, председателя думского комитета по экономической политике, предпринимательству и туризму Евгения Федорова, эти рассуждения удивляют: «Интересно! В законе у них сказано, что могут быть ограничены иностранные инвестиции, потенциально опасные для “общественной безопасности и порядка”. Других критериев нет, но что означает этот, трудно сказать. То есть под его действие может подпасть все что угодно». К тому же, добавляет депутат, в России предусмотрен мотивированный письменный отказ потенциальному покупателю, а в немецком законопроекте об этом ничего не сказано, «то есть министерство просто может ему по умолчанию запретить».

Оливер Вик из Восточного комитета немецкой экономики тоже считает российский подход — сначала контроль, потом разрешение — более запретительным, чем германский («сперва инвестиции и лишь потом, если правительство найдет причины, их можно остановить»). Впрочем, оба подхода дают негативный сигнал инвесторам, уверен Вик.

Предпринимательские союзы Германии, в том числе Федеральный союз немецкой промышленности, Банковский союз Германии, Союз торгово-промышленных палат, тоже планами чиновников недовольны. «Это очень популистская дискуссия, которая нам только вредит», — считает Михаэль Хармс.

А вот профсоюзам эта дискуссия пришлась по душе — от иностранцев они хорошего не ждут. Экономический эксперт Объединения немецких профсоюзов Дирк Хиршель приводит в пример как раз Blackstone, пакет акций которой купили китайцы: инвесторы настояли на снижении зарплат в Deutsche Telekom на ?900 млн, при том что акционеры получили прибыль ?3,1 млрд.

Так что у Германии хорошие шансы опуститься в рейтинге открытости экономики для иностранных инвестиций с нынешнего 3-го места, которое она, по данным Организации по экономическому сотрудничеству и развитию (ОЭСР), делит с Бельгией и Великобританией. Россия же, по данным ОЭСР, входит в тройку самых закрытых для инвестиций государств (после Китая, перед Индией).

ПРЕВЕНТИВНАЯ ПОКУПКА

Ограничения на иностранные инвестиции — не единственный способ, которым правительство думает сдержать чужаков. Еще недавно соратники Ангелы Меркель по партии ХДС призывали возродить институт «золотой акции», чтобы дать правительствам больше прав, чем у прочих акционеров, — тоже под предлогом защиты национальной безопасности. А сегодня в недрах правительства зародилось новое предложение: в Германии может появиться свой суперфонд с капиталом ?15-20 млрд, чтобы блокировать приобретение ключевых национальных компаний иностранными госфондами и госкомпаниями, приобретая в случае необходимости 25% плюс одна акция продаваемых компаний.

«Запретительные фонды бесполезны — как политически, так и экономически», — реагирует на идею Норберт Вальтер. Защита национальных интересов в сфере инвестиций обеспечивается большей прозрачностью суверенных фондов, хорошей разведслужбой внутри страны, разумно пересмотренным законодательством для иностранных инвестиций.

«Мертворожденной» называет эту идею и Вольфрам Шреттль. Никто не будет связываться с деньгами для таких целей: банки, страховые компании немедленно скажут «нет».

«Эта идея — политическое пустозвонство», — согласен Штайнхерр из Германского института экономических исследований. Правительство, по его мнению, умеет приватизировать госсобственность, но на обратный шаг не способно.