Жены-рейдеры

Владельцы компаний в России при планировании и исполнении сделок M&A тратят колоссальные усилия на обработку акционеров, участников ООО и прочих партнеров по бизнесу, даже не догадываясь о том, что расстроить или оспорить сделку под силу людям, которые на первый взгляд не имеют прямого (и даже никакого) отношения к их бизнесу. При этом речь идет не о корпоративных стервятниках, набивших руку на отъеме чужой собственности.

Удар может быть нанесен с той стороны, откуда владельцы предприятий меньше всего ожидают подвоха. А именно со стороны ближайшего члена семьи – жены, если обладателем активов является муж, и наоборот. При определенных обстоятельствах даже любящий супруг способен стать потенциальным рейдером, и нет никакой гарантии, что завтра он не воспользуется этой возможностью в своих интересах. Тем более что для проведения атаки совсем не обязательно подыскивать формальный повод или подавать на развод. «Вторая половина» может руководствоваться соображениями иного порядка. Возможно, она просто-напросто желает восстановить равноправие в семье, излишне перестраховывается на случай крушения любовной лодки или поддалась на уговоры собственных родственников, заботящихся о ее будущем. В любом случае спутник жизни становится слабым звеном в выстраиваемой другим супругом цепочке защитных мер своей бизнес-империи. Об этом свидетельствуют и участившиеся в последние годы случаи, когда рейдерские структуры использовали жен крупных собственников в качестве тарана для преодоления корпоративной защиты, выстроенной мужьями – нынешними или бывшими.

Из наиболее нашумевших историй – едва не увенчавшаяся успехом попытка экс-жены владельца «Северстали» Алексея Мордашова отсудить в виде алиментов на ребенка 25% текущего дохода металлургического гиганта. Сам Мордашов тогда прямо назвал это делом заказным, инициированным его конкурентами по бизнесу. В этом же ряду и другая, не менее громкая тяжба: Тамара Чигиринская против экс-мужа и нефтяного магната Шалвы Чигиринского. Суть формальных претензий – передел нефтяных активов бизнесмена в пользу покинутой жены. Однако и здесь претензии нарисовались в тот момент, когда Чигиринский развернул активные “боевые действия” против «Сибнефти» за контроль над ОАО «Сибнефть-Югра».

Вывод напрашивается сам собой: незнание Семейного кодекса не освобождает от ответственности, разве что от части имущества. Иными словами, ангажированное использование семейно-правовых оснований в войнах за собственность стало объективной реальностью.

Спорные доходы

Как известно, имущество, нажитое супругами во время брака, является их совместной собственностью. Со дня регистрации брака в загсе режим совместной собственности действует автоматически, если только муж и жена не подписали брачный договор (о котором сказано далее), установивший иной правовой режим на те или иные активы, нажитые за время брака. Но вряд ли ошибусь, если замечу, что многие семейные пары воспринимают эту норму закона как некую банальность, которая ни к чему не обязывает супругов до тех пор, пока один из них не потребует развода и раздела. Именно поэтому мало кто, состоя в браке, интересуется, а что же подпадает под определение «общее имущество супругов» и в каких случаях владение, пользование и распоряжение данными активами семьи невозможно без обоюдного супружеского согласия.

Перечень имущества, которое в соответствии с законом становится общим, весьма обширен. Однако наибольший интерес в контексте корпоративных войн представляют следующие виды общего имущества супругов:

1) доходы каждого из супругов, полученные не только от трудовой, но и предпринимательской или интеллектуальной деятельности;

2) движимое и недвижимое имущество, приобретенное за счет общих доходов супругов;

3) ценные бумаги, паи, вклады, доли в капитале, внесенные в кредитные и прочие коммерческие организации;

4) любое другое нажитое супругами в период брака имущество независимо от того, на имя кого из супругов оно приобретено, равно как на имя кого или кем из супругов внесены денежные средства.

В то же время – и это важно! – все то имущество, которое принадлежало каждому из супругов до брака, а также то, которое каждый из них получил во время брака в дар, по наследству или приобрел безвозмездно в процессе приватизации, является личной собственностью этого супруга. Что касается доходов, полученных от использования личного имущества, то в случае спора они скорее всего будут отнесены судом к общей собственности супругов.

К сожалению, далеко не все положения Семейного кодекса РФ о совместной собственности супругов отличаются ясностью и четкостью формулировок. К числу наиболее спорных относится вопрос о том, в какой мере доход от предпринимательской деятельности одного из супругов подпадает в разряд общего имущества семейной пары. Например, муж является крупным акционером и одним из руководителей преуспевающего предприятия. От какой прибыли следует рассчитывать его доход и соответственно ту долю, на которую хотя бы умозрительно может претендовать его жена в случае развода? На долю от всей чистой прибыли или от той ее части, которая решением общего собрания акционеров направлена на выплату дивидендов? Учитывать ли реинвестированную прибыль? Невнятность закона приводит к неоправданному расширению границ судейского усмотрения всякий раз, когда суд разрешает конкретное дело.

Вопрос о предпринимательском доходе как разновидности общего супружеского имущества актуален даже в образцовой семье предпринимателя, где о разводе нет и речи. К примеру, если доход от предпринимательской деятельности мужа формально считается общим имуществом супругов, вправе ли жена диктовать свои условия распределения прибыли компании (хотя бы в части мужниной доли)? Несовершенство закона заставляет задуматься над ответом.

Следующий вопрос связан с порядком распоряжения супружеским имуществом.

В соответствии с п. 2 ст. 35 Семейного кодекса при совершении одним из супругов сделки по распоряжению их общим имуществом (прежде всего движимым) предполагается априори, что он действует с согласия второго супруга. Иными словами, мужу не обязательно каждый раз интересоваться мнением жены по поводу, скажем, распределения чистой прибыли компании. Другое дело, если компания решит потратить эти средства, например, на приобретение активов, не заручившись согласием супруги патрона. Тут-то она и попытается эту сделку сорвать или оспорить. Как сказано в той же статье, сделка по распоряжению общим супружеским имуществом, совершенная одним из супругов, может быть признана судом недействительной по причине отсутствия согласия «второй половины», но для этого необходимо:

1) чтобы обиженная сторона обратилась в суд;

2) чтобы она доказала, что приобретатель по сделке (к примеру, покупатель имущества) знал или заведомо должен был знать о несогласии на совершение данной сделки супруга продавца.

Казалось бы, выполнить второе условие не так просто. В самом деле, кому при покупке, скажем, вагона цемента придет в голову интересоваться семейным положением продавца и соображениями его супруги по поводу предстоящей сделки? Вот и выходит, что наш покупатель не знал того, чего и не должен был знать, а значит, сделка законна.

Однако для инициаторов корпоративных войн нет ничего невозможного. Рассмотрим типичную ситуацию. Муж, он же владелец крупной фирмы «А», готовится к совершению очень важной для него сделки с компанией «В». Об это становится известно рейдерам или гринмейлерам. Они выходят на его жену с предложением, от которого та не может отказаться. Далее сюжет развивается по следующему сценарию. В одной из малотиражных газет, которая явно не попадет на глаза людям из компании «В», публикуется информация (очень мелким шрифтом) о том, что жена владельца фирмы «А» категорически против совершения такой-то сделки с какой бы то ни было компанией. После завершения сделки эта женщина при поддержке рейдеров обращается в суд, где без труда доказывает, что компания «В» заведомо должна была знать о ее несогласии. В зависимости от целей, стоящих перед рейдерами (шантаж, захват предприятия), истец может потребовать принятия различных обеспечительных мер – от замораживания определенных активов до отстранения руководителей данной фирмы от занимаемой должности. К тому же эта мера позволит рейдерам на время отвлечь юридические и финансовые ресурсы компании-мишени, что существенно затруднит, а то и вовсе не позволит последней своевременно решить иные важные задачи.

Сложности с регистрацией

Вернемся вновь к ст. 35 Семейного кодекса как к образцу несовершенства закона.

На сей раз обратимся к п. 3 этой статьи, где говорится о том, в каких случаях одному супругу необходимо получить нотариально удостоверенное согласие другого супруга на проведение сделки с общим супружеским имуществом. Этого не избежать, если речь идет:

1) о сделке по распоряжению недвижимостью;

2) о сделке, для совершения которой требуется нотариальное удостоверение и (или) регистрация в установленном законом порядке.

Вопрос о круге сделок, для совершения которых необходимо получить нотариально оформленное согласие второго супруга, является ключевым в связи с применением п. 3 ст. 35 СК.

Прежде всего, о какой регистрации идет речь? О государственной регистрации недвижимого имущества и сделок с этим имуществом или о каких-то иных видах регистрации, например, о регистрации автотранспортных средств? Из-за этой неразберихи правила п. 3 ст. 35 СК РФ еще не так давно применялись к любым сделкам с имуществом, требующим какой-либо регистрации, – автотранспортными средствами, акциями и т.д. Будучи совершенной одним супругом без нотариально удостоверенного согласия второго, такая сделка имела неплохие шансы быть признанной недействительной в судебном порядке.

Так продолжалось до тех пор, пока в 2002 году в поле зрения Верховного суда РФ не попало дело о купле-продаже ценных бумаг (акций), совершенной без нотариально удостоверенного согласия жены продавца, изначально решенное районным судом в пользу истицы. При разрешении спора между супругами районный суд исходил из того, что фиксация перехода прав на бездокументарную именную ценную бумагу путем внесения необходимых записей на счетах держателем реестра или депозитарием является регистрацией сделки в установленном законом порядке.

Верховный суд РФ признал такой вывод неправильным, указав, что действующее законодательство (Гражданский кодекс, Федеральные законы «О рынке ценных бумаг» и «Об акционерных обществах») не содержит указаний на обязательность регистрации сделки с ценными бумагами (в том числе с акциями). Что касается записи в реестр, то это не является регистрацией сделок с ценными бумагами. В заключение подчеркнуто, что в п. 3 ст. 35 СК РФ имеются в виду сделки, подлежащие именно государственной, а не какой-либо иной регистрации.

Гражданским кодексом РФ установлен перечень сделок, государственная регистрация которых является обязательной. Это продажа предприятия, жилого помещения, ипотека, договоры дарения недвижимого имущества, ренты под отчуждение недвижимого имущества, доверительного управления недвижимым имуществом, продажа которого требует государственной регистрации, аренда предприятий, аренда зданий и сооружений на срок не менее 1 года. Помимо этого, по закону требуется государственная регистрация сделок с воздушными, морскими и речными судами, которые, несмотря на очевидные характеристики, отнесены к недвижимости.

Однако от государственной регистрации сделок с недвижимым имуществом необходимо отличать государственную регистрацию прав на недвижимое имущество: возникновение, ограничение (обременение), изменение и прекращение прав. Например, в результате купли-продажи земельного участка покупатель стал собственником этого участка, в то время как право собственности продавца прекратилось. В соответствии с Законом «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним» возникновение права одного и прекращение права другого подлежит государственной регистрации. В отличие от сделок, права на недвижимое имущество подлежат государственной регистрации практически во всех случаях.

Основное различие между двумя видами государственной регистрации заключаются в том, что в первом случае государственная регистрация является обязательным этапом совершения сделки.

Еще одно замечание, относящееся к нотариально удостоверенному согласию супруга на сделку: данное требование закона распространяется не только на нынешнего, но и на бывшего супруга, о чем, кстати, умалчивает ст. 35 СК. Дело в том, что супруги, брак которых расторгнут, продолжают оставаться сособственниками общего имущества до тех пор, пока не разделят его между собой. Закон позволяет им обратиться в суд с иском о разделе всего совместно нажитого в течение трех лет, однако срок этот отсчитывается не со дня развода, а с того момента, когда один из них узнал или должен был узнать о нарушении другим своих прав собственника. Например, бывшие супруги решили отложить раздел семейной собственности до совершеннолетия ребенка. Однако вопреки договоренностям и в нарушение закона бывший муж, на которого, в частности, были оформлены три автомобиля, подарил один из них новой спутнице жизни. С того дня, когда бывшей жене стало известно об этом, и будут отсчитываться три года.

Таким образом, режим совместной собственности в отношении нажитого во время брака имущества не прекращается автоматически с разводом, в связи с чем бывший супруг, намеревающийся совершить сделку с неразделенным общим имуществом, должен озаботиться получением нотариально удостоверенного согласия от своего бывшего супруга.

И все же как быть супругу, например, при совершении сделки по продаже земельного участка или нежилого помещения, когда вроде бы нотариально удостоверенного согласия супруга не требуется (ведь ни та, ни другая сделка не подлежит государственной регистрации), но внутренний голос советует поостеречься? Полагаю, что во избежание проблем супругу, намеревающемуся заключить сделку по распоряжению значимым для супругов общим имуществом, все же целесообразно получить письменное, хотя бы и без нотариального удостоверения, согласие другого супруга (так называемая простая письменная форма).

Отсутствие письменного согласия супруга нужно рассматривать как потенциальную точку давления со стороны рейдера в ходе корпоративного сражения за активы.

Капитальный развод

Еще больший ущерб бизнесу одного из супругов может нанести развод, сопровождающийся разделом общего имущества супругов. В этом случае жена (муж), не участвующая (-ий) в бизнесе, вправе претендовать на 50% от всего имущества, которое появилось у супруга за время совместной жизни. Однако необходимо представить в суд перечень имущества, подлежащего разделу. Для жен, жаждущих располовинить имущество, получение информации о том, какие именно активы поступили в собственность мужей в период брака, зачастую становится труднопреодолимым препятствием.

Ситуация в корне меняется, если претендующая на раздел жена действует заодно с рейдерами: тогда ей без особого труда удается получить сведения о том, где и чем владеет ответчик, включая офшорные компании и банковские счета за границей. Далее все будет зависеть от того, признает ли суд данное имущество общей собственностью супругов, подлежащей разделу, или нет. К слову сказать, в некоторых офшорных юрисдикциях существует понятие исковой давности применительно к имуществу, переданному в траст. Например, на Островах Кука срок исковой давности составляет 2 года, после чего никто не имеет право оспорить передачу активов в ведение трастового управляющего. Однако невозможность оспорить сделку именно на Островах Кука еще не означает, что это невозможно в суде другого государства.

Как же попытаться обезопасить имущество от несправедливых (а в процессе развода или после него они, как правило, воспринимаются именно такими) притязаний бывшей жены (или мужа)? Сделать это возможно, если своевременно, когда на брачном горизонте еще не появилась грозовая туча развода, заключить брачный договор. В договоре муж и жена по своему желанию вправе сохранить режим совместной собственности в ином объеме, установить режимы долевой или раздельной собственности на все нажитое в браке, на отдельные его виды или на имущество каждого из супругов. Например, по взаимной договоренности супруги, каждый из которых имеет свой бизнес, установили режим раздельной собственности на все имущество, нажитое во время брака. В этом случае раздел в случае развода не угрожает ни одному из них. И все же наиболее интересны комбинированные режимы, когда одни виды имущества (например, жилая недвижимость, транспортные средства и т.д.) находятся в общей – совместной и (или) долевой – собственности, а другие (например, предприятие, доли в капитале, акции) – в личной собственности одного из супругов.

В отличие от других договоров, брачный можно заключить не только в отношении уже имеющегося у супругов имущества, но и в отношении того, которое они намерены приобрести в будущем. Положения договора в этом случае сформулированы в самом общем виде. Ведь реальные права и обязанности в отношении этого имущества появятся у супругов не раньше, чем оно будет приобретено.

Брачный договор может быть заключен не только после, но и до регистрации брака, но в обоих случаях его необходимо удостоверить у нотариуса. И хотя во втором случае договор вступит в силу только со дня регистрации брака, его заключение в преддверии брака делает прозрачной для жениха и невесты имущественную сторону предстоящей семейной жизни. Между прочим, по законам большинства стран брачный договор может заключаться только и исключительно до брака.

К примеру, по контракту, заключенному между Кэтрин Зета-Джонс и Майклом Дугласом до свадьбы, она будет получать от него ежегодно за каждый прожитый в браке год по $1 млн. (невеста настаивала на $3 млн., но адвокаты Дугласа, потерявшего после первого развода $60 млн., стояли насмерть). Кстати, если Майкл изменит жене, он заплатит «штраф» в размере $5 млн., однако в случае развода ему в качестве компенсации останутся все свадебные подарки.

Помимо условий, изменяющих правовой режим имущества, супруги вправе включить в брачный договор иные условия, определяющие их имущественные права и обязанности в браке и (или) в случае его расторжения. Семейный кодекс содержит примерный перечень таких условий.

В брачном договоре можно определить:

1) Порядок несения каждым из супругов семейных расходов. Например, можно договориться о соотношении вкладов супругов в семейный бюджет, о том, кто и в каком объеме будет нести расходы, связанные с определенными статьями семейного бюджета, и даже определить сумму «карманных» расходов жены. Кстати, благодаря брачному договору неработающим женам бизнесменов зачастую удается обеспечить себе постоянный (и, как правило, немалый) доход.

2) Способы участия супругов в доходах друг друга. Включение в брачный договор этого условия целесообразно прежде всего для тех, кто избрал режим раздельности в отношении имущества, нажитого во время брака, а также в случае, когда каждый из супругов имеет свои собственные источники доходов. Возможно, например, ограничить участие одного супруга в доходах другого от предпринимательской деятельности определенной долей (или долькой) и наряду с этим сохранить общий порядок участия в остальных доходах.

3) Права и обязанности по содержанию. Чего не сделаешь ради того, чтобы любимая ни при каких обстоятельствах не посягала на бизнес! В качестве компромиссного варианта можно обсудить условия выплаты ей солидного денежного содержания, например, по достижении очередного временного рубежа супружества и (или) в случае развода не по ее инициативе. Именно эти схемы традиционно используют за рубежом представители крупного бизнеса.

Например, в брачном контракте Аристотеля Онассиса и Жаклин Кеннеди предусматривалось, что если муж оставит жену, то за каждый совместно прожитый с ним год она получит компенсацию в размере $10 млн. Если же покинутым окажется он, то она получает общую сумму $18,7 млн., но при условии, что брак продолжался не менее 5 лет.

4) Какое имущество будет получено каждым из супругов в случае развода. Наличие брачного договора способно повлиять на отношения супругов. Они становятся более продуманными. Это, правда, не означает, что супруги, заключившие брачный договор, гарантированы от развода, однако он пройдет спокойнее. В соответствии с этим условием в договоре необходимо будет перечислить имущество, которое будет передано каждому из супругов в соответствии с его долей, если супруги избрали режим общей собственности, или то имущество, которое каждый из супругов получит сверх своей доли или независимо от нее, – урегулировать иные аспекты своих имущественных отношений.

Обязанностью каждого из супругов является уведомление своего кредитора (кредиторов) не только о заключении, но и об изменении или о расторжении брачного договора. Несмотря на то что обязанность раскрывать изначальное содержание договора, равно как и всех последующих изменений, прямо законом не предусмотрена, она однозначно просматривается. Очевидна прямая заинтересованность кредитора в том, чтобы своевременно располагать информацией именно о содержании договора, а не только о факте его существования, что дает кредитору представление об имущественном положении должника, в частности, об имуществе, на которое при необходимости может быть обращено взыскание.

Альтернативы брачному договору как способу защиты активов в российском семейном праве нет. Если только не рассматривать в качестве таковой принципиальный отказ от регистрации брака.

Грамотно составленный брачный договор способен не только минимизировать материальные потери при разводе, но может помочь защитить активы супруга-предпринимателя от обращения взыскания со стороны третьих лиц или государства.

Траст на страже семейного спокойствия

Поскольку большинство крупных российских предпринимателей так или иначе используют иностранные структуры для оформления на них своего бизнеса, для расчетов или просто для хранения личных/семейных сбережений, зачастую возникают ситуации, когда эти зарубежные активы оказываются за пределами досягаемости российского семейного права. С одной стороны, это вроде бы отвечает интересам экономически активного супруга (в случае развода до иностранных активов другому супругу очень сложно добраться). Однако оформление активов непонятно на кого с целью в случае неприятностей спрятать их подальше может выйти боком самому инициатору такого ведения дел. Рано или поздно глава семьи начинает задумываться о том, как обеспечить передачу детям основной части своего состояния, а без четкой структуры собственности это невозможно. Что же делать, если хочется правильно выстроить владение офшорными активами, не подставив их при этом под удар, в том числе при разводе?

В российский брачный договор вписывать офшоры, набитые незадекларированными деньгами, вряд ли кто захочет. Можно, конечно, описать их общим термином «и прочие доли участия и акции, принадлежащие мужу», однако в том-то все и дело, что они не принадлежат мужу: офшорные активы, как правило, оформлены на номинальных лиц, и менять их на реальные – опасно. В этом случае на помощь в семейном планировании приходит такая структура, как траст или частный/семейный фонд (не путать с паевым фондом, который есть форма коллективных инвестиций).

Если очень упрощать, то траст и фонд представляют собой структуры, наделяемые имуществом и деньгами, которыми управляют профессиональные управляющие в пользу определенных лиц (бенефициаров). За исключением ситуаций, когда в суде удается обжаловать само существование траста (фонда) как фиктивного образования (против этого есть несколько несложных средств защиты), имущество траста (фонда) не считается принадлежащим его бенефициарам, хотя и управляется в их пользу. Это означает, что при разводе, а равно при любых конфискационных действиях против бенефициаров имущество траста (фонда) не затрагивается: оно принадлежит не бенефициарам, а трасту (фонду).

Как правило, российские клиенты используют два типа траста в планировании своих личных/семейных дел. Первый тип – обыкновенный траст, в котором назначенная клиентом трастовая компания (возможно, его личная) держит акции различных безналоговых фирм, от которых тянутся холдинговые ниточки к российским и иностранным активам, включая банковские депозиты и недвижимость. Бенефициарами являются, как правило, все члены семьи в той или иной пропорции или последовательности. Второй тип – так называемый «детский траст», в который передаются деньги на образование детей и на обеспечение им достойной и безопасной жизни до достижения ими реальной экономической самостоятельности. Такие трасты полностью заменяют собой и завещание, и брачный договор: переданное им имущество уже не участвует ни в каких разделах и наследовании.

Все сказанное о трасте применимо также и к фонду, кроме того, что траст – договорное образование, а фонд является юридическим лицом.

Как бы ни строились отношения супругов, специфика российского семейного права такова, что без дополнительного договорного или структурного планирования семейное имущество является очень незащищенным. Причем не только от внешних врагов и даже не от внутрисемейных разногласий, а от неопределенности, порожденной непроработанностью законодательства и разбросанностью российских активов по иностранным государствам. Поэтому уделить внимание защите семейных активов столь же важно, как и защите активов бизнеса.